— Андрей Викторович, почему в свое время Вы сделали выбор в пользу НГУ?
— В ФМШ и в НГУ учился мой старший брат. После победы в олимпиаде по физике меня тоже пригласили учиться в физматшколу. К тому времени НГУ уже был «овеян славой» места, куда стремятся попасть все достойные люди, так что особенно мучиться выбором не прошлось.
— Какие знания и навыки, полученные в НГУ, пригодились в дальнейшей работе?
— Я получил большой опыт работы с данными, а также знания по программированию, к которому у меня всегда был большой интерес. Программирование — это то, чем я могу заниматься в любое время дня и ночи. После университета я уехал в Калтех (California Institute of Technology), где за один год окончил магистерскую программу, а над докторской (Ph.D.) диссертацией по компьютерной графике четыре года работал в Австралии. Моя первая работа после Ph.D. привела нас с женой в 1999 году на Гавайи. Это был большой проект по созданию фотореалистичного фильма, первого в те годы, который назывался Final Fantasy. Это полнометражный игровой фильм, полностью сделанный на компьютере. Для его создания Sony собрала большую интернациональную команду, в которую попал я и был очень счастлив, поскольку это была наукоемкая работа, близкая к тому, чем я занимался в аспирантуре. Кроме того, у нас был прекрасный молодой коллектив со всего мира. Потенциал был огромен. У нас работало 32 Ph.D, а, к примеру, в компании Industrial Light & Magic, которая создавала спецэффекты для «Звездных войн» студии Джорджа Лукаса, 29 Ph.D. К сожалению, фильм оказался убыточным, потому что в тот же год в прокат вышел «Шрек», и вся аудитория пошла смотреть на зеленого монстра. Наш фильм оказался немного сложным для понимания, публика его оценила ниже ожидаемого, кассовые сборы были низкими, и продолжения не случилось. Студию закрыли. С тех пор я занимался разными вещами, больше всего виртуальной реальностью для медиков в Гонолулу. На Гавайях построен большой госпиталь для американских военных, страдающих, в том числе, посттравматическими депрессиями, которые одно время было принято лечить с помощью систем виртуальной реальности. Людей помещали в виртуальный мир, надевали им шлем и давали возможность еще раз пережить эпизоды, которые в свое время послужили причиной расстройства, в ослабленной форме. Это, конечно, не полная симуляция всех сенсорных каналов, как в фильме «Аватар», но что-то похожее. Виртуальной реальностью я занимался около десяти лет. Была большая программа, хорошо финансируемая из федерального бюджета. Были написаны интересные статьи, проведены хорошие совместные экспериментальные проекты с коллегами из Австралии и Японии, конференции, встречи, семинары. К сожалению, и этот этап тоже закончился, потому что начался экономический кризис 2008 года, и на науку стали выделять меньше средств. Сегодня я работаю с астрономами. Примерно с 1965 года было многое сделано для того, чтобы астрономия стала одной из основных статей гавайской экономики. На Гавайях построено несколько прекрасных обсерваторий. Это большие инвестиции в будущее. На сегодняшний день Гавайи — одно из самых привлекательных мест для астрономов, поскольку здесь условия наблюдения лучше, чем в Чили, Мексике или в Южной Америке по многим параметрам. Поэтому строить телескопы на Гавайях считается не только престижно, но и эффективно с точки зрения вложения средств. Сюда приезжают ученые со всего мира, привлекаются гранты, охотно выделяет средства на различные проекты NASA. В частности сегодня NASA много внимания уделяет поиску объектов, которые могут представлять опасность для Земли. Особенно актуальным этот вопрос стал после падения в 2014 году челябинского метеорита, который, к счастью, просто повыбивал в домах стекла, поскольку представлял собой кучу щебня – мало связанных между собой обломков, развалившихся и сгоревших в атмосфере. Если бы метеорит упал не в озеро, а ударил по городу как единое пушечное ядро, то от Челябинска могло бы ничего не остаться. Это было буквально «послание с неба», напоминание о том, что мы все ходим под угрозой «бомбардировки». Сейчас на Гавайях мы уже спроектировали и установили два телескопа, в настоящее время идет их аппаратная и программная отладка. Это то, чем я занимаюсь — пишу программы управления этими телескопами. Телескопы всю ночь работают в автономном режиме, если погода хорошая — делают снимки, под утро или во время дождя купол с телескопами автоматически закрывается. Наша задача — на 100% обеспечить надежное дистанционное управление этими телескопами. Каждую ночь мы получаем по 600-700 снимков северного полушария неба. Возможно, в перспективе будет построен третий телескоп в Южной Африке, тогда мы сможем видеть и южное полушарие. Главная миссия проекта ATLAS (The Asteroid Terrestrial-impact Last Alert System) заключается в поиске астероидов, которые подлетают близко к Земле. Нужно вовремя их заметить, определить орбиту и степень опасности. Если возникнет вероятность столкновения, будут приняты меры для отклонения траектории космического тела. Но чтобы это сделать, объект нужно заметить за месяцы, а лучше за годы до момента ожидаемого столкновения. Кстати, буквально на днях был опубликован пресс-релиз: мы официально открыли два новых астероида и одну комету, в течение одной недели.
— У Вас интересная и насыщенная работа. А что Вам больше всего запомнилось из студенческой жизни?
— Ее потрясающая интенсивность. Никогда до НГУ, и вряд ли после его окончания, мне не довелось участвовать в таком водовороте событий, дискуссий, проектов и затей, в том числе совершенно безумных. Видимо, все это было совершенно необходимо для формирования личности, и каждый вынес из этого карнавала «утра жизни» что-то свое.
— Наша рубрика называется Истории успеха. Как Вы считаете, нужно ли стремиться к успеху? Какой совет могли бы дать сегодняшним студентам?
— Стремиться нужно всегда. Нужно ставить перед собой цели, которые кажутся невозможными, и достигать их. Какое отношение это имеет к успеху, ответить не берусь, уж очень это слово многозначно. Совет один — цените время студенчества! Это время на вес золота, каждая минута, прожитая сейчас, определяет, какой будет ваша жизнь в дальнейшем. Все лучшее, что есть во мне, сформировалось в универе.
