– Это действительно так. Правда, геологов прошлых поколений это касалось намного больше: тогда в экспедициях проводили по несколько месяцев в году в тундре, в тайге, в горах и пустынях. В самые далекие уголки добирались на лошадях, лодках или пешком, жили в палатках, пищу готовили у костра. И люди становились, с моей точки зрения, крепче, сильнее во всех смыслах: и физически, и морально. Очень много помогали друг другу.
В экспедиции вы постоянно зависите от природных условий: прошел ли ливень, палит ли солнце, засыпало ли вашу палатку снегом, есть ли у вас вообще какая-то пища, или у вас все кончилось, потому что перевернулась лодка, и весь ваш скарб вместе с продуктами утонул. В геологической жизни, особенно в прежние годы, с этим приходилось встречаться очень часто. Поэтому геолог, естественно, во всех этих условиях постоянно закаляется. Он на многие вещи в обычной городской жизни смотрит совершенно иными глазами.
И я бы сказал абитуриентам, что все-таки «геологический народ» отличается от тех, кто эту жизнь геологическую не прошел. Пусть даже сейчас условия в экспедициях не так суровы, все равно главное отличие геологов - они нигде не пропадут, и они очень дружные.
– Можно сказать, что условия работы у геологов становятся комфортней?
– Скорее более доступными. Раньше, чтобы добраться до нужного места, необходимо было преодолевать огромные расстояния, иногда неделями и месяцами, а сейчас можно сократить сроки полевых работ до минимума и жить в более комфортных условиях.
Но с другой стороны, теперь экспедиции стоят огромных денег, и количество их сокращается. И за комфорт, и за скорость, и за сокращение времени - за все надо платить.
Зато почти не осталось недоступных для исследований мест: широко используются современные вездеходы, специальные автомобили, вертолеты, самолеты и корабли. Для работы в Арктике есть специальные корабли, на которых может базироваться вертолет. И такие суда могут проходить даже небольшие льды.
– Как изменения в геологии влияют на учебный процесс на ГГФ?
– Появляются новые возможности в профессии, появляется новое и в обучении. С помощью институтов СО РАН, где наши студенты проходят практику, мы стараемся показать студентам новые аналитические возможности изучения пород, руд и минералов, благодаря новым уникальным приборам. Новое оборудование есть во всех направлениях геолого-геофизических исследований. В этом мы часто не уступаем зарубежным институтам и компаниям.
– Расскажите про какое-нибудь качественное изменение в науках о Земле, произошедшее из-за развития геологической техники.
– Например, революционно изменились возможности в определении возраста образования пород. Сорок–пятьдесят лет назад можно было только назвать геологический возраст в том случае, если удавалось определить руководящие формы древних организмов, населяющих землю в те или иные этапы ее развития. Находки древних организмов очень помогали геологам восстанавливать стратиграфическую последовательность отложений и, таким образом, позволяли говорить о геологическом или относительном возрасте пород.
С появлением современных масс-спектрометров геологи по соотношению изотопов, например, урана и свинца, установленных в породах или минералах, могут определять абсолютный возраст пород. Эта привело к большому всплеску в развитии геологии, сейчас идет пересмотр многих геологических карт и представлений о том, что, когда и как происходило на Земле.
– Чем еще ГГФ НГУ выгодно отличается от факультетов того же профиля в других вузах?
– Геолого-геофизических факультетов, подобных нашему, в стране просто нет. Исключительным его делает то, что более 90% наших преподавателей и профессоров - это научные сотрудники исследовательских институтов СО РАН. Все лекции и спецкурсы по узким направлениям наук о Земле у нас читают ученые, которые непосредственно постоянно занимаются в своих лабораториях разработкой соответствующих тематик. Важно, что они глубоко знают свой предмет, работают с новыми объектами и материалами, используют новые технические и аналитические возможности, и в результате самые новые знания оперативно оказываются в студенческих лекториях.
Мы не хотим, чтобы наши студенты зазубривали какие-то старые учебники, стараемся передать им новые знания и всячески приветствуем создание новых учебных пособий.
– Важная особенность обучения в НГУ почти для всех факультетов – это близость институтов СО РАН. Какая связь с институтами у ГГФ?
– Самая теснейшая. Как я уже сказал, учебный и научно-исследовательский процесс у нас сплетены даже на том уровне, что большинство преподавателей - сотрудники институтов. Студенты, начиная со второго или третьего курса, проходят практику, не учебную, а постоянную, в лабораториях институтов. Большинство курсовых работ, практически все бакалаврские и магистерские работы, тоже выполняются в этих лабораториях, под руководством научных сотрудников институтов.
Наши студенты начинают уже со студенческих лет заниматься реальной геологической научно-исследовательской работой. Я считаю, что это дает им большое преимущество в их дальнейшей карьере.
– Получается, что в этом отношении студенты ГГФ находятся в более выгодных условиях, чем студенты других геологических факультетов и вузов страны?
– Считаю, что да. Наши преподаватели – не просто ученые-геологи, они – геологи-практики. Они ежегодно выезжают на полевые работы, собирают новый фактический материал в экспедициях, на буровых, в поисковых партиях. Причем в таких экспедициях они работают вместе со своими студентами, и лекционное обучение существенно дополняется получением полевых исследовательских навыков. Даже студенты университетов Москвы и Петербурга таких возможностей не имеют.
Мы даем такой «микс» глубоких базовых знаний, научной работы и практики, которая нужна сейчас каждому успешному современному геологу, вне зависимости, какое направление он выберет, уйдет ли в добывающую компанию или в науку.
– Каких студентов или абитуриентов вы хотите видеть у себя на факультете? Вы говорили о перспективах и о сложностях работы в профессии геолога. Должны ли поступающие обладать какими-то особыми качествами или они вырабатываются со временем?
– Было бы очень хорошо, если бы к нам больше приходило ребят, которые занимались в школьных геологических кружках. Мы ежегодно проводим Сибирскую геологическую олимпиаду школьников, куда съезжаются школьники и руководители кружков со всей России.
Когда такие ребята потом приходят поступать к нам на факультет, они уже увлечены геологией, вероятно, близки к природе и к походной жизни в экспедициях, хотят изучать минералы и месторождения полезных ископаемых.
Хочется видеть способных, увлеченных, талантливых ребят, которые хотят учиться.
– Тяжело ли учиться на вашем факультете?
– Точно нелегко. Особенность обучения у нас в том, что многие предметы требуют постоянных практических занятий. Если их пропускать, то потом «нагнать» очень трудно или невозможно. Говорят, что студент может за три дня выучить предмет и сдать экзамен. У нас таких предметов мало. К примеру, есть предмет «минералогия». Пока вы своими руками не пощупаете минералы, вы не разберетесь и не сможете изучить этот предмет.
Большая нагрузка приходится на студентов-геофизиков. На первых курсах они изучают математику, как на ММФ, физику, как на ФФ, плюс должны хорошо знать геологические дисциплины. Первые курсы для них – это время преодоления себя. Им, вероятно, тяжелее других, но для тех, кто это проходит, после выпуска открыты все двери.
– Но есть же какие-то дисциплины, которые можно сесть с учебником и вызубрить?
– Нашим студентам такие предметы попадаются редко, поэтому им особенно нельзя пропускать занятия. Пропустил, руки твои не выучили - в учебнике этого не возьмешь. Экзамены как сдавать будешь? Очень многое в руках и глазах у геолога должно быть.
И еще один важный момент: у нас есть определенный геологический язык, терминология, которую нужно знать. Это не сложно, если учить ее постепенно, как мы делаем на общей геологии. Но когда это обилие новых слов свалится на студента перед экзаменом, у него будет «каша в голове».
– Выпускники НГУ, как правило, пользуются хорошей профессиональной репутацией. Легко ли найти работу выпускнику ГГФ?
– Выпускников с нашим дипломом стремительно раз-би-ра-ют. Во всех ведущих компаниях, которые есть на слуху, их ждут и с радостью берут на работу: «Роснефть», «Газпром», British Petroleum, Schlumberger и др. компании.
Сейчас существует некая конкуренция за наших выпускников между добывающими компаниями и научными учреждениями. Компании буквально стерегут хороших студентов, предлагают хорошие условия работы, высокие зарплаты, большие стипендии во время обучения. В науке, конечно, зарплаты меньше, но я всегда ратую за то, чтобы они продолжали обучении, шли в магистратуру и аспирантуру, развивались дальше. А зарплата в науке сейчас очень сильно зависит от самого человека. Сейчас наши сотрудники, в том числе недавно начавшие работу, могут хорошо зарабатывать, если будут сильно вкладываться в то, чем занимаются. На сегодня существует развитая система грантов, в том числе индивидуальных.
– Что еще влияет на такую востребованность студентов ГГФ?
– Хороших геологов в стране не хватает. Особенно нужны профессионалы - геологи с хорошим базовым образованием. Требуются хорошие специалисты всех специальностей, которые готовятся у нас на факультете. Если у человека есть желание заниматься всем, что связано с геологией и науками о Земле, и есть желание учиться, наш факультет - лучшее место, чтобы реализовать это намерение.
