«Когда я была еще совсем маленькой девочкой, я смотрела на звезды и на Луну и знала, что у меня что-то будет с ними связано. Звезды – это самое красивое, что человек может видеть. Конечно, растения тоже прекрасны, но они живут и умирают, а звёзды – всё время на небе: всегда можно поднять глаза к небу и понять, что не всё так плохо на Земле, если её окружают такие красивые звёзды», – считает Альфия Рашитовна Нестеренко, заведующая лабораторией атомной физики и спектроскопии и обсерваторией «Вега» физического факультета НГУ.
Обсерватория «Вега» появилась в 1997 году. Может, из чувства противоречия, но мы в НГУ решили: «Пусть люди открывают коммерческие ларьки, а мы будем делать обсерваторию!».
Астрономический комплекс НГУ существует до сих пор, а в обсерватории постоянно проводятся астрономические наблюдения. Так, например, с августа летит комета Айсон (C/2012 S1 (ISON)) – ярчайшая комета XXI века. В ноябре она будет максимально яркой, сравнимой по яркости с Луной. К декабрю её уже не будет видно. Полёт кометы Айсон сейчас – самое главное событие, которое можно наблюдать и изучать астрономам.
Близкая всем астрономия.
– Как проходят астрономические наблюдения?
– Подготовка к важным и серьёзным астрономическим наблюдениям начинается за месяц или даже за год до того, как состоятся сами наблюдения. Сначала мы определяем, какое нам понадобится оборудование (если его нет, пытаемся его как-то закупить или у кого-нибудь попросить). Иногда бывает так, что оборудование есть, но оно не стыкуется с камерами или с фотоаппаратами, тогда нужно изготавливать переходнички (часть можно заказать даже в мастерской НГУ). Всё это мы собираем и тестируем, проверяем. Находим такую команду, где есть и специалисты, и люди, которые готовы помочь. Например, сейчас с нами работает специалист по метеорам и метеорным потокам Михаил Маслов. Пишем с ним методическое пособие (которое будет интересно и понятно многим) и метеоры будем наблюдать, по особой методике – из двух удалённых точек (НГУ и край Кировского района Новосибирска): это позволит прояснить данные, которые необходимы для фундаментальной астрофизики.
Конечно, мы всегда желаем, чтобы погода у нас была хорошая. Правда, есть один не совсем научный подход, который, к сожалению, всегда работает: «если возьмёшь посторонних, случайных людей на площадку, то погоды не будет». «Правильных» людей американцы называют «Lucky person», и у них это правило работает. Поэтому в определённый день, когда событие состоится, собираются проверенные люди.
– То есть у любопытствующих посмотреть на звёзды не получится?
– Если студенты очень захотят, они могут оформить служебную записку от замдекана их факультета нашему замдекана (замдекана физического факультета – прим.), и мы проведём для них занятие. В особо примечательные события – транзит Венеры или частичное солнечное затмение – к нам приходил «весь НГУ» (более 300 человек).
Но стоит иметь в виду, что никаких личных, персональных свиданий мы не устраиваем. Однажды один паренёк с экономфака звонил мне упорно, заставлял свидание организовать ему с девушкой в обсерватории, деньги предлагал – я еле-еле от него отбилась... Я предложила ему оформить «служебку» от замдекана ЭФ и собрать группу из 7-9 студентов экономфака (тогда могли прийти и девушки).
– Студенты приходят с разных факультетов?
– Да, астрономия – такая наука, которая объединяет многих людей, потому что это то, что происходит прямо, зримо, над нами и влияет на нашу жизнь. Это та наука, которая чуть в стороне и от физики, и от химии, и от биологии, от тех наук, которые сложны, не всегда оформлены в зримые явления и поэтому разобраться в них сложнее. А астрономию можно увидеть и принять как данность, поэтому она всем близка.
Больше, конечно, приходит студентов-естественников – с ММФ, ФЕН и, конечно, с физфака. С экономического факультета были два человека, очень активные астрономы – Сергей Хлебников и Максим Баженов. С гуманитарного факультета девочки, как правило, скромные, вопросов не задают – посмотрят и убегут. Девочки-журналистки более живые и подвижные: они и спрашивают, и приходят, делают репортажи, съёмки, задания. Журналисты у нас часто бывают, например, на крупных наблюдениях.
– А приходят ли сотрудники, преподаватели НГУ наблюдать за астрономическими событиями?
– На транзит Венеры пришли все, кто тогда был (наверное, весь университет). И на частичные солнечные затмения в 2006 году тоже пришло очень много народу.
Конечно, наибольшей популярностью у людей пользуются те явления, которые они могут увидеть не только в телескоп, но и глазами. Хит – полное солнечное затмение.
Когда летел астероид, было очень много заинтересованных, а у нас погоды не было. Погоду в Сибири трудно предсказать.
Астрономия – факультатив, спецкурс или целый факультет?
На физическом факультете, на базе которого организован астрономический комплекс НГУ, есть факультатив «Спектроскопия Солнца и звёзд». До конца третьего курса студенты могут делать курсовые работы по теме, связанной со спектром Солнца («Спектроскопия Солнца», «Изучение Фраунгоферовских линий спектра Солнца», «Измерение температуры на поверхности Солнца», «Изучение фотосферы Солнца», «Солнце как модель абсолютно чёрного тела»).
Ребятам, которые этим занимаются, объясняют, как спектроскопия Солнца трактуется относительно той атомной спектроскопии, которая есть в их практикуме, как можно записать спектр Солнца, чем это интересно. Когда это всё разбирается теоретически, идёт подготовка и к практическому «знакомству». Если стоит подходящая погода, Альфия Рашитовна звонит своим студентам, и они выходят в обсерваторию.
– У нас есть методическое пособие «Спектральная классификация звёзд и спектроскопия Солнца». Все методички мы стараемся делать максимально конкретными: описываем процессы, даём краткую теорию и объясняем, как с этим всем работать, как это изучать, как это всё считать. Мы стараемся писать так, чтобы студент мог сам освоить пособие, без привлечения людей со стороны. Сложные понятия пытаемся расшифровать или как-то их обойти, чтобы они не ставили человека в тупик и не отбивали желание двигаться дальше. Дети вообще достаточно гибкие: они многое могут «поднять», если их заинтересовать.
Например, в одно время химики с ФЕН объединились, написали какие-то бумаги – и с ними Елена Геннадьевна Гиенко, доцент кафедры астрономии и гравиметрии СГГА, два года проводила занятия. Сейчас уже есть программа этого курса, и, в принципе, как спецкурс по общей астрономии его можно будет проводить на других факультетах (если будет решён вопрос о часах и оплате). Из курса для физиков достаточно выделить самые общие позиции и темы, и, если студенты захотят, спецкурс появится. Астрономия – это всё-таки ещё и общекультурный курс.
В мире астрономия – это уважаемая наука. На Украине есть учебники, в Белоруссии с четвёртого класса изучают астрономию, а у нас – нет, и это просто бедствие.
В этом году у меня был гимназист Данила, которого мы готовили к международной олимпиаде по астрономии. Этот паренёк по теоретической части астрофизики и астрономии получал уже буквально первые места, а по практической астрономии всегда проседал, потому что практической астрономии в школах нет. Если даже лицеи заводят теоретическую астрономию, то на практике заниматься ей очень тяжело. Богатые школы, лицеи себе не могут этого позволить! Они могут приобрести какой-то инструмент, но задач по наблюдению и расчётам они не предоставляют. Надеюсь, ГАИШ МГУ (Государственный астрономический институт им. П. К. Штернберга – прим.), где проводятся школы для преподавателей астрономии, поможет в этом направлении.
– А если говорить о специализации «астрономия», может ли она появиться в НГУ, как, например, в МГУ, СПбГУ, Казанском университете?
– Во всех российских вузах по курсу общей физики следующая система подготовки: механика – молекулярная физика – электричество, магнетизм – оптика – атомная физика – ядерная физика – астрофизика. А у нас астрофизики нет, и в этом смысле мы многое потеряли. Это общая культура, по крайней мере. Астрофизика – ветвь общей физики, и от неё никуда не деться. Жаль, что у нас её нет.
Отцы-основатели давно говорили, что нет здесь, в Новосибирске, астрономической погоды, пасмурных дней много. Поэтому и решили, что нет смысла изучать астрономию и астрофизику и заводить такую специализацию.
Но всякое бывает – во время солнечного затмения даже в районах, которые должны были быть более успешными по погоде, например, на Алтае, не было погоды, а у нас она была.
Природа непредсказуема, но мы надеемся на нашу сибирскую погоду. Она нас часто выручала: даже когда не должно было быть погоды, она всё-таки у нас была. Именно в той части неба, в которой необходимы наблюдения, тучи раздвигались! А в ночь с 12 на 13 августа небо раздвинулось именно в просвете радианта Персеид!
В мир – с одним только грифом «НГУ».
– В обсерватории постоянно проводятся исследования Солнца, наблюдения Луны и других объектов. К чему всё это приводит? Какие «открытия» в астрономии принадлежат НГУ?
– Прежде всего, мы смогли на мировом уровне отстоять приоритет Ломоносова в открытии атмосферы Венеры. Нашу статью опубликовали и научный журнал «Physics Today» (там не так часто печатают россиян!), и научно-популярный журнал Российской академии наук «Природа». В Москве могли бы этим заняться, но не занялись. А это было достаточно сложное исследование. Нужно было много архивных данных поднять, чтобы выяснить тип телескопа, которым пользовался Ломоносов, разобраться во всей оптике, которую Ломоносов описывал.
.jpg)
По солнечному затмению мы тоже очень много сделали. Трансляция была в мире с таким качеством, которое и немцы не смогли обеспечить на своих трансляциях солнечного затмения. Наша трансляция оказалась самой лучшей. Во всём мире люди смогли посмотреть не только на Солнце, но и на протуберанцы, и на корону Солнца (полярные щёточки и другие линии короны были очень хорошо различимы). Мы использовали хорошую технику и применяли даже альфа-фильтр, что позволило людям зримо увидеть, что изучает наша наука, понять, что все эти тонкие вещи не нарисованы от руки на тех снимках, которые публикуются на сайтах.
– Какими приборами сейчас располагает астрономический комплекс НГУ?
– Самое большое поступление приборов у нас состоялось во время инновационного гранта в 2007-2008 годах.
Самым крутым оборудованием для нас стал телескоп системы Ричи-Кретьена диаметром 360 мм и монтировка Paramount, которая крутит этот телескоп, очень-очень точная, управляемая с компьютером. Эта монтировка работала на полном солнечном затмении, и мировая, самая главная, команда «затменщиков» IAU – Джей Пассачефф и Брайс Бабкокк – сказала, что это лучшая монтировка, которая когда-либо у них была. Объездил Джей очень много стран, и снимков тогда у его команды получилось по процессам, которые необходимо медленно просматривать, где-то в полтора раза больше, чем обычно.
В остальном, у нас есть телескопы, фильтры, камеры – отчасти своё, отчасти купленное за счёт университета. Альфа-фильтр, например, мы покупали сами, а потом это сделал для нас Сергей Кобцев (заведующий Отделом лазерной физики и инновационных технологий НИЧ НГУ – прим.).
Да, для того, что делается внутри НГУ, у нас есть оборудование. Но, чтобы университет самостоятельно проводил трансляции в хорошем качестве и размещал их в Интернете, нужно более совершенное оборудование... Если бы у нас была такая техника, тогда можно было бы выпускать в мир всю информацию и все необходимые и правильные комментарии с одним только грифом – «НГУ».
Подготовила Анастасия Грасмик
Фотографии предоставлены Альфиёй Рашитовной Нестеренко
.jpg)
