Андрей Сергеевич Морозов, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией Института математики СО РАН им. С. Л. Соболева, считает, что у Интернедели была своя, непередаваемая атмосфера: вспомнить ее можно, а передать – не всегда получится.
«Надо помнить, что первые интернедели проходили в другие времена. Это была совсем другая эпоха – время «холодной войны», «железного занавеса», постоянно проводилась очень сильная и грамотная идеологическая обработка всех и вся, причем, чуть ли не с самого детского сада. Установка была такая: «у нас все отлично, а если у нас что-то и недостаточно хорошо, так это временные трудности; у капиталистов будущего нет, там у них только одни ужасы». Проверить истинность этих утверждений на собственном опыте тогда было невозможно. Мы просто верили, что живем лучше всех в мире и что дальше будет еще лучше, надо только много и упорно трудиться. Оптимизма у людей было гораздо больше, чем сейчас...», – отмечает Андрей Сергеевич.
НГУ создавался в период хрущевской оттепели, времени, когда вера в возможность построения социализма, как светлого и справедливого общества, была огромной. С другой стороны, при создании Академгородка и НГУ сюда приехали много активных и талантливых молодых людей, которым, видимо, было тесно в столичных вузах и НИИ, и здесь они смогли найти себя, развернуться. «Они искали свободы, новых интересных больших дел, и эта атмосфера передавалась студентам, – добавляет Андрей Сергеевич. – Видимо, как раз в этой атмосфере в среде НГУ возникла идея проведения политической Маевки, причем не как студенческого форума, а именно как продолжения традиции дореволюционных нелегальных первомайских собраний рабочих.
Поскольку у нас в стране «все было отлично», а социализм согласно теории неизбежно должен был победить во всем мире, тогдашняя Маевка имела только «внешнюю» направленность. Мы не обсуждали наши проблемы, но сжигали «чучело империализма», скандировали «Пиночета на костер!», выражали солидарность с народами стран, борющихся за независимость.
Другим интереснейшим мероприятием Интернедели был Фестиваль политической песни. Там можно было не только услышать на самом деле замечательные песни, но и просто посмотреть на людей, приехавших сюда из дальних стран, хоть немного заглянуть за «железный занавес». Приезды иностранцев в Новосибирск тогда были редким явлением, большинство людей вообще ни разу в жизни не выезжали за границу, а тут вот на сцене Дома ученых – настоящие чилийцы в национальной одежде, да еще и как поют замечательно!».
Собственно знакомство с Интернеделей состоялось еще в 70-е годы: Андрей Сергеевич поступил в 1974 году в физматшколу, а через два года уже учился на механико-математическом факультете. До окончания учебы в 1981 году он участвовал в Интернеделе по линии стройотрядов.
«Где-то за неделю до Маевки мы уже практически не учились, довольно значительная часть студентов так или иначе принимала участие в организации Интернедели. Того, кто активно работал на Маевку, награждали билетами на Фестиваль политической песни, а этих билетов в свободную продажу поступало не так уж много. Я слышал, что некоторые студенты этим пользовались и, чтобы не сидеть на семинаре, вручали преподавателю билет на фестиваль – преподаватель мчался на концерт, и семинар отменялся», – делится воспоминаниями Андрей Сергеевич.
В то время Андрей Сергеевич был комиссаром штаба студенческих отрядов новосибирского университета: «У стройотрядовцев была своя задача. Стройотрядам поручали уборку площади после Маевки: бумага, шарики, чего там только не было! Участники Маевки обычно расходились где-то в полночь. Утром была первомайская демонстрация, поэтому и площадь перед НГУ должна была уже к утру быть чистой. Мы, двадцать-тридцать стройотрядовцев, приходили в четыре или пять утра и своими силами убирали мусор. Утром поверить было трудно, что тут вчера что-то вообще было, – все было чисто.
А еще мы организовывали так называемые «пояса жесткости» («живые цепи»). Дело в том, что, когда во время митинга перед университетом стояли плечом к плечу несколько тысяч человек, в этой толпе иногда начинались колебания, и это было весьма опасно: могла возникнуть давка, в которой могли пострадать люди. Чтобы этого не происходило, мы заранее выстраивали несколько рядов, обычно из стройотрядовцев, ребят серьезных и крепких, которые, сцепившись друг с другом согнутыми в локтях руками, гасили все эти колебания».
Подготовила Анастасия Грасмик
