В Праге завершил работу XVI Международный Конгресс по логике, методологии и философии науки и техники, который раз в четыре года проводит Отделение логики, методологии и философии науки и техники Международного союза истории и философии науки и техники, объединяющего национальные ассоциации истории и философии науки и техники. Руководитель Центра Никита Владимирович Головко выступил с докладом: "Существование второго паттерна и установление истины" на секции "Метафизические вопросы философии науки".
– Никита Владимирович, каково общее впечатление о прошедшем Конгрессе?
Как всегда, Конгресс по философии науки – это очень интересно. Естественно, нельзя удержаться от сравнения с другими конгрессами, классического «раньше было лучше» и т.д. Могу сказать, что и четыре года назад, в Хельсинки, было не менее интересно. Отличительная черта, я думаю, – очевидная смена поколений. На смену более старшему поколению философов, таких как Кларк Глимор, Брайян Скирмс, Илкка Ниинилуото, Пол Теллер, Пол Хойнинген-Хюнэ или Хелен Лонгино, которых также можно было встретить на Конгрессе, приходят более молодые, но уже снискавшие не меньшую популярность, собирающие полные аудитории на свои доклады, философы. Так, среди приглашенных докладчиков можно отметить участие в работе Конгресса одного из ведущих специалистов в области философии химии – Робина Хенри (Даремский университет), известных специалистов в области философии физики – Ханса Халворсона (Принстон), Маттиаса Фриша (Ганноверский университет) и Ласло Сзабо (Будапештский университет), известного специалиста в области семантики Эммы Рутткамп-Блоэм (Университет Претории), известного специалиста в области логики науки – Аточи Алиседа (Национальный автономный университет Мексики), известного специалиста в области анализа проблем науки в демократическом обществе – Хизер Дуглас (Мичиганский университет), известного специалиста в области научной рациональности – Свена Хэннсона (Стокгольмский университет) и многих других. Естественно, я говорю только о тех, кого заметил сам, чьи работы читал, на чьи доклады случайно попал. Например, интересно было после лекции Сандры Митчел задать ей вопрос, как ей удалось организовать работу своего факультета так, что Питсбургский университет уже не первый год номер один по философии в мире. Конгресс, как и любая конференция, это возможность задавать вопросы.
– Насколько большой была делегация наших, российских философов?
Сравнивая с тем же конгрессом в Хельсинки, думаю, что российская делегация была одной из самых больших. Финляндия – не так далеко, а Чехия – известное место отдыха, так что да, чувствовалось, что многие тут не в первый раз. Самым интересным, конечно, было то, что это был первый конгресс после распада СССР, когда российская ассоциация по философии науки получила самостоятельный голос в совете Международного союза истории и философии науки и техники. Сложно сказать, что конкретно дает членство в такой большой международной ассоциации нам – рядовым представителям философского сообщества, но, в любом случае, я думаю, это не плохо. Думаю, что в будущем, количество симпозиумов, организованных российскими философами, возрастет, а это хороший шанс быть услышанным. Ориентация на международный уровень, – это как раз то, что нужно чтобы, в том числе, поддерживать престиж отечественной философии, в том числе, у нас в стране. В следующем году, в Санкт-Петербурге, состоится уже Второй Конгресс Русского общества истории и философии науки и техники, и уровень нашего, российского конгресса, в том числе, будет зависеть от того, какие научные контакты удалось установить на последнем всемирном конгрессе.
– О чем был Ваш доклад?
О существовании второго паттерна. Вы знаете, у Лэдимена есть один очень интересный момент, когда он обосновывает, что представление об индивидуальном, самодостаточном объекте – это архаика, а это нужно ему по целому ряду причин, он говорит, что анализируемый паттерн всегда должен содержать информацию о другом паттерне. Если рассматриваемый паттерн не проецирующий, то это канонический объект старой метафизики, представление о котором нужно отбросить. Его собственный пример – финансовый аналитик, который анализирует тренды. У вас есть множество кривых, отражающему состояния котировок акций, где-нибудь, на фондовом рынке. Любая из этих кривых обозначает паттерн. Однако финансовый аналитик хотел бы знать, какую из этих кривых можно экстраполировать в будущее так, чтобы акции со временем принесли прибыль. Первый паттерн не будет считаться реальным, пока вы не поймете, что на основании этого «первого» паттерна можно получить «второй» паттерн – ситуацию в которой мы получим прибыль. Собственно, моя задача состояла в том, чтобы подобрать такое понимание онтологической зависимости между «первым» и «вторым» паттернами, которое не только не нарушило бы заданное Лэименом отношение между паттернами, но и по-своему подкрепило бы другие интересные следствия лэдименовской онтологии, такие как отрицание редукционизма и вообще представления о том, что может существовать «самый фундаментальный» уровень реальности, а также тезис о масштабной относительности онтологий частных наук. Я интерпретировал отношение между паттернами как отношение эссенциальной зависимости по Лоу, и думаю, у меня получилось. По крайней мере, вопросы после доклада были про то, как я интерпретирую Лэдимена и про то, как я применяю конструктивные средства проекта мета-метафизики. Не знаю, помог ли мой доклад кому-нибудь лучше разобраться в теме, но, по крайней мере, мне, как защитнику онтологии Лэдимена, было что сказать на выпад со стороны критиков о том, что Лэдимен ничего не говорит о природе модальности утверждений, раскрывающих «объективную модальную структуру реальности». Да, сам Лэдимен не говорит, ну и что, зато это отличный вопрос, который не грех осветить на всемирном конгрессе.
Ксения Ковальчук
