Руководитель PR-направления в Детском благотворительном фонде «Солнечный город», выпускница факультета журналистики НГУ Ангелина Иванова рассказала нам о сложностях первой практики и о том, почему университетское образование – это важно, а научная журналистика – перспективно.

— Как вы пришли в журналистику?

— Лучше всего у меня получалось писать, и мне это нравилось. Ещё можно сказать, что у меня не получалось всё остальное.

— Почему именно факультет журналистики НГУ?

— Я училась в школе, где единственным предметом, которым много занимались, была математика. При этом к ней у меня не было совсем никаких способностей — мне нравилась литература. После девятого класса многие ребята из моего класса ушли в физмат школу при НГУ. Тогда мне казалось, что, если бы я пошла, как Пушкин, в Царскосельский лицей, там бы я смогла «зажечь». Царскосельского лицея в Новосибирске нет, поэтому я пошла в гуманитарную школу при НГУ, на воскресную подготовку к поступлению. Там для меня открылся какой-то совершенно другой мир. Оказалось, что литературу и историю можно преподавать и изучать совсем не так, как в школе. Литературу у нас вела Дарья Викторовна Одинокова, я влюбилась в неё и её лекции: они перевернули моё представление о литературе и показали, что к этому предмету тоже можно относиться как к науке и серьезно и глубоко его изучать. В общем, меня очень сильно впечатлил подход в НГУ, поэтому я захотела туда поступить. Кстати, была и еще одна причина. В одиннадцатом классе я увлеклась темой путешествий в горах с палаткой, а в НГУ есть очень крутая секция горного спортивного туризма. Она и стала еще одной супермотивацией, чтобы поступить именно туда.

— Расскажите, пожалуйста, кто был вашим примером для подражания во время учебы: преподаватель, журналист, какая-то известная личность?

— Я из тех людей, которых сильно вдохновляют и впечатляют «коллеги». Конечно, из года в год меняются и интересы, и сами журналисты. Во время подготовки к поступлению, я сильно увлекалась деятельностью Анны Политковской, читала все её статьи. Она меня сильно вдохновляла, мне нравился её стиль, и хотелось тоже какой-нибудь жести – горячих точек, крайних ситуаций, в которых оказываются люди. Меня интересовало именно это, а не «Cosmopolitan», мода. Хотя сейчас я понимаю, что это тоже очень интересно, в этой области есть свои эксперты, и я с удовольствием могу что-то оттуда прочитать. Но когда я поступала, ни о чем другом не было мыслей. Мне хотелось именно в горячую точку.

— Первая практика – это очень важно. Что вам особенно запомнилось на вашей первой журналистской практике?

— Мне хотелось настоящей практики, а найти себе после первого курса, да еще и в Новосибирске, то самое настоящее СМИ, было очень непросто. На парах нам рассказывали про эти «настоящие редакции», где все работают в одном месте, живут единой редакционной жизнью, проводят планёрки, обсуждения. На практике этого всего было очень мало. Интересно, что на первом курсе я пошла на практику в журнал, который издавала общественная организация. Он был посвящен помощи семье, детям с ограниченными возможностями здоровья. Не знаю, насколько это было символично, потому что потом у меня было много мест практики и работы, но сейчас я работаю в похожей организации. Мне интереснее было пойти туда, где надо заниматься какой-то «социалкой», меня это не пугало. Потом у меня была практика в «Российской газете», это было более приближенно к журналистике, такой, какая она есть. Запомнился один случай: мне дали интересную тему про путешественника по фамилии Кулик. Он назначил место встречи – где-то в гаражах под мостом с левого на правый берег. Тогда я жила и училась в Академгородке, и город для меня был абсолютно неизведанным, телефонов-смартфонов еще не было, поэтому я очень долго искала это место: ходила по этому мосту много раз туда-обратно и не могла понять, где мне надо с него свернуть. А он мне звонил и спрашивал: «Ангелина, где вы?!» Видимо думал, что от «Российской газеты» приедет какой-то более взрослый самостоятельный человек. В итоге, когда я пришла, на мне был густой слой пыли. Кстати, тогда еще выяснилось, что кроме нужного Анатолия Кулика у нас в Новосибирске есть еще один Кулик, тоже путешественник. Было забавно.

— Как относитесь к высказыванию «Журналист — дилетант широкого профиля»?

— Доля правды в этом есть, я сама часто использую это высказывание. Дилетант широкого профиля — это сильно про меня. Друзья даже надо мной шутили, что я «драмкружок, кружок по фото и еще мне петь охота». На самом деле, пока учишься или работаешь, периодически проходишь через одни и те же этапы, которые осмысляешь по-новому. Еще в университете ты в определенный момент приходишь к мысли, что ты вообще занимаешься какой-то ерундой. Вот есть математики, физики, биологи – они занимаются наукой – это настоящее дело, а ты – непонятно кто. Потом это как-то в тебе перемалывается, ты живешь дальше, понимаешь, что, в общем-то, у тебя тоже много всего важного и интересного в профессии, и это твой выбор. Следующая стадия – ты встречаешься с людьми разных профессий: со спортсменами-чемпионами, врачами, спасающими людей, и видишь, что они в своей области добились успеха. У меня, например, было интервью с директором библиотеки для незрячих в Новосибирске. И вот ты видишь всех этих людей и понимаешь, что они такие глыбы в своей профессии, а ты – тут чуть-чуть, там чуть-чуть, а в целом – непонятно что. Но на следующем этапе ты приходишь к выводу, что в этом твоё призвание, это и есть твоё дело – погружаться во всё понемногу. Это дано не всем людям, и здорово, что я так могу.

— Что повлияло на ваше решение заняться пиаром?

— Скучно стало. Моё предыдущее место работы – Центр общественных связей Сибирского отделения Российской академии наук. Это место мне дало много опыта, знакомств, и я, безусловно, рада, что там работала. Там я занималась настоящей журналистской деятельностью: писала научно-популярные статьи. Это было реально интересно, потому что ученые — очень своеобразные люди, и они все разные, все работают в разных отраслях науки, но в какой-то момент мне стало скучно, потому что всё происходило практически одинаково, по одной схеме. Это какая-то рутина. Дальше всё само сложилось: узнала про эту вакансию, сходила на собеседование и почувствовала, что, похоже, тут скучно не будет. И не ошиблась. Иногда хочется поскучать теперь.

— Нужно ли журналисту специальное образование?

— Во мне возникает протест, когда наши студенты и выпускники начинают ругать ФЖ за то, что там мало практики. Работать безусловно надо – это неоценимый опыт, но то, что дает университет, тебе потом никто никогда не даст. На работе тебе будет непросто, но ты научишься – за месяц, за полгода, за год ты всё это освоишь. Университетское образование дает тебе широту взглядов, кругозор, понимание, что мир гораздо больше, чем ты, чем твой город, то, к чему ты привык. Появляется понимание какой-то глобальности. Университет даёт очень много знаний, и суть даже не в самой этой информации, которую ты получаешь, а в каком-то волшебстве. Хватает ли этих знаний? Нет. Потому что у нас профессия такая: она меняется гораздо быстрее, чем мы сами, не говоря уже об учебных программах. В информационном пространстве постоянно появляется что-то новое, люди на это кидаются, люди это едят, потом они пресыщаются, им это становится неинтересно. И эти процессы всё ускоряются.

— Как реагировать на критическое отношение к журналистам, сложившееся в обществе?

— Когда говорят: «нужно сжечь журфаки», «после журфаков никто не становится нормальными журналистами», «журналист — это человек который ничего не делает, а ходит и трясет микрофоном», НЕ СЛУШАЙТЕ. Либо научитесь с этим жить. Так можно сказать про кого угодно и про что угодно. Зато у нас хорошо получается другое: быть любопытными, внимательно слушать и уметь излагать. Да, я не могу понять то, что делают учёные, но чаще всего рассказать об этом бабушкам на скамейке, детям в школе и молодым мамам они не могут, а мы можем. Наша главная функция – быть вот этой нужной и важной связкой между человеком, который обладает знаниями, и остальными, до кого их нужно донести.

— А как в научной сфере уживаться дилетанту широкого профиля?

— Не надо пугаться! В ней тоже можно найти много вдохновляющего. Да, есть сложные учёные, но есть и те, кто с удовольствием вам всё расскажут. Кстати, когда вы справитесь со сложными, вы почувствуете себя еще сильнее и круче. Качества в научной журналистике нужны все те же: внимательность к фактам, готовность в чем-то разбираться, предлагать свой вариант описания сложных процессов, о которых вам рассказали, делать это ещё и ещё раз, когда спикер скажет, что вы всё описали неправильно. Нужно не смущаться и не пугаться задавать глупые вопросы, при этом быть внимательным к своему собеседнику, не лениться искать подход к нему и не производить впечатления, что ты первый раз всё это услышал. А ещё научные темы сейчас очень актуальны, общество проявляет к ним повышенный интерес.

Подготовила Ольга Летягина