Новосибирский государственный университет был создан Постановлением Совета Министров СССР от 9 января 1958 года через полгода после решения о создании Сибирского отделения Академии наук СССР.
Занятия в НГУ начались не с 1 сентября, а почти на месяц позже — первую лекцию академик Сергей Львович Соболев прочитал только 28 сентября, темой которой были проблемы математической науки того времени. Факультет тогда был всего один — естественных наук.
НГУ — единственный вуз Сибири, в котором развита многоуровневая модель непрерывного образования. Олимпиады, заочные школы по различным предметам, зимние и летние школы для абитуриентов и студентов, обучение в НГУ бакалавров, специалистов, магистрантов, аспирантов — все это звенья единой системы отбора и подготовки высококвалифицированных специалистов.
Университет строился и развивался вместе с Новосибирским научным центром, ориентируясь на подготовку высококвалифицированных кадров для науки и образования. Со дня основания из стен НГУ вышло более 48 тысяч специалистов.
Ректор Новосибирского государственного университета, член-корреспондент РАН Михаил Федорук:
— 42 года назад, в 1977 году, я стал студентом НГУ. Мне очень повезло, нам читали лекции одни из самых выдающихся преподавателей. Например, курс механики и теории относительности нам читал Борис Валерианович Чириков — выдающийся ученый, который впоследствии стал академиком РАН. Его лекции запомнились прежде всего своей ясностью, он мог объяснить даже самые сложные вещи понятно. Я до сих пор помню, как на первой лекции Борис Валерианович рассказывал нам про преобразования Лоренца — очень важный элемент специальной теории относительности. Это было очень необычно, потому что специальная теория относительности читается студентам других университетов на старших курсах, а нам, студентам физфака, элементы СТО давались сразу на первом курсе.
Профессор кафедры минералогии и геохимии Геолого-геофизического факультета НГУ Сергей Смирнов:
— Я поступил в НГУ в 1983 году. Честно говоря, самую первую лекцию я не помню. Но ощущение было того, что это не просто урок, как было в школе. Лекции по специальным предметам (общей геологии, кристаллографии и им подобные) были чем-то вроде своеобразного акта приобщения к мечте. Ну а мечтой, конечно же, было стать геологом, работать в интересных и труднодоступных местах, героически переживать трудности, с которыми сопряжена профессия геолога, совершать открытия и находить месторождения. Из первых дней учебы больше всего запомнились лекции по кристаллографии, которые вел доцент Игорь Тимофеевич Бакуменко. Этот удивительный человек впоследствии стал моим учителем и научным руководителем. Игорь Тимофеевич — яркая и неординарная личность. Его занятия были исключительно эмоциональными. Некоторые его фразы и жесты первокурсники брали в свой обиход. Он часто становился героем анекдотичных ситуаций, но всегда пользовался у студентов особым уважением. Он очень любил свой предмет и старался преподавать его интересно. Писать контрольные, сдавать зачет и экзамен ему было очень трудно. Поэтому сам факт сдачи или получения хорошей оценки расценивался студентами как выдающееся достижение, достойное всеобщего уважения. Что запомнилось больше всего? Пожалуй, ощущение того, что ты учишься в крутом вузе. Ощущение некоторой элитарности. Само положение НГУ и Студгородка создавало впечатление исключительности. Целый университетский городок в лесу. Вокруг исключительно институты Академии наук. А тогда это производило впечатление. Преподаватели — доктора наук, члены Академии. Других таких вузов в СССР не было.
Профессор кафедры математического анализа Механико-математического факультета НГУ Александр Гутман:
— Одна из первых лекций в университете была очень запоминающейся. Это был первый курс, 1983 год, лекция по математическому анализу. Читал нам эту лекцию академик Юрий Григорьевич Решетняк. Меня поразила эта лекция тем, что она читалась очень медленно, основательно, и все очень четко выписывалось на доске. Причем так аккуратно, что казалось, будто Юрий Григорьевич переписывает учебник, но было видно, что он не вспоминает информацию, а тут же ее придумывает. Кстати, в то время еще не был издан его учебник, поэтому я думаю, что тогда, с нами, он его и сочинял. Мне очень понравилось, как проходила лекция. Пожалуй, только лекции по матанализу и только от Решетняка этим качеством и обладали.
Старший преподаватель кафедры источниковедения литературы и древних языков Гуманитарного института НГУ Людмила Буднева поступила в университет 1992 году на специальность «Филология». По ее словам, своей первой лекции она не запомнила, потому что была очень разочарована своими одногруппниками:
— Первые три дня я плакала, так мне было некомфортно. А на второй неделе учебы нас отправили перебирать овощи на базу, и следующие две недели нас замечательно сдружили и показали, как я была неправа в своей первой оценке. Что же касается преподавателей, то меня поразила Валентина Михайловна Никулина на первом же занятии немецким языком. Она велела нам тут же читать, мол, ничего сложного. И все действительно получилось.
Заведующий лабораторией бионанотехнологии, микробиологии и вирусологии, профессор кафедры молекулярной биологии и биотехнологии Факультета естественных наук НГУ Сергей Нетесов:
— Наибольшее впечатление на меня произвели лекции профессора Льва Моисеевича Волштейна по неорганической химии, когда я только поступил в университет в 1970 году. Во-первых, сам Лев Моисеевич был уже тогда очень известным ученым и знал свой предмет наизусть. Поражало то, как он читал лекции: медленно и очень правильными фразами; это был человек очень высокой квалификации. Скорость, с которой он говорил, позволяла полностью его конспектировать. Во-вторых, так как тогда еще не было презентаций, он сам все рисовал на доске, и стиль у него был каллиграфически точный. Все формулы и фигуры были очень четкими. И самое главное, его лекции были построены очень логично, так как в неорганической химии много фактического материала: надо знать обозначение всех элементов, строение всех соединений, валентности, и он помнил все это безупречно, никогда не ошибался. Для меня он навсегда остался воплощением высокой лекторской культуры, поэтому я стараюсь равняться на него.
